Охотники ночного города - Страница 95

* * *

Разбудил Алексея телефонный звонок. Открыв глаза, охотник легко поднялся с постели, постоял у дивана, сунул обратно под подушку выхваченный пистолет и медленно пошел в коридор.

Звонил городской телефон: мерзко дребезжал разболтанными внутренностями. Противно так, словно кто-то колотил по ведру с гайками. Алексей дождался очередной трели и взял трубку, отчаянно надеясь, что кто-то ошибся номером и его можно послать ко всем чертям.

— Кобылин, — выдохнул в ухо хриплый бас Григория. — Дурак ты, Кобылин.

— Гриша! — обрадовался Алекс. — Гриш, слушай, тут такие дела…

— Сиди тихо, как мышь, — перебил Борода и бросил трубку.

Алексей замолчал на полуслове, вслушиваясь в короткие гудки, едва пробивавшиеся сквозь шорох городской линии. Потом очень осторожно положил трубку на аппарат, потер ладонями щеки. Хотелось выть и кусаться, бросаться на людей и бегать по стенам. Набрать номер Бороды и хорошенько обматерить его, поминая и нечисть, и ближайших родственников. Но Кобылин не сделал этого. Развернувшись, он пошел в ванную.

Нежась под горячими струями новенького душа, Алексей перебирал в памяти все, что случилось вчера вечером. Он все помнил отчетливо, каждую мелочь, каждое слово. И от этого было ничуть не легче. Укладываясь спать, Кобылин кипел от едва сдерживаемого гнева и не мог рассуждать трезво. Он даже жалел, что так и не дал в морду Олегу. Теперь, на свежую голову, Алекс понимал, что Вещий, скорее всего, влепил бы ему пулю в голову и бросил во дворах, потому что и сам был на грани. И сейчас Кобылин жалел о том, что сделал вчера. Если бы у него появился шанс вернуться во вчерашний день, он бы все сделал по-другому. Нет, он не стал бы стрелять в мальчишку, ни за что. О том, что его палец оказался неспособен спустить курок, охотник не жалел ни секунды. Но вот потом… Ему не стоило ввязываться в этот бессмысленный спор с Олегом. Надо было повиниться, упасть начальству в ножки, сослаться на молодость, неопытность, магнитные бури и вымолить еще один шанс. Тогда все было бы легче и он мог бы по-прежнему работать под прикрытием Двух Нулей. Сейчас, когда за его спиной больше не было отряда охотников, всегда готовых прийти на помощь, Алексей чувствовал себя неловко. С одной стороны, ему стало намного легче, так, словно он сбросил с плеч тяжелый груз и теперь был свободен. С другой стороны, он чувствовал себя потерянным, одиноким, утратившим цель и смысл жизни. Но он все еще оставался охотником — в этом Алексей Кобылин был уверен на двести процентов.

Выбравшись из ванной, он насухо вытерся, высушил голову феном, побрился. Чистый и бодрый, Кобылин вернулся в комнату и оделся. Под руку ему попалась черная коробочка телефона, которую вчера Вещий забыл потребовать обратно. Алекс откинул крышку, посмотрел на экран. Телефон работал, но на экране было пусто, словно мобильник отключили от оператора связи. Хмыкнув, Кобылин бросил телефон на кровать и вышел в коридор. Там он надел начищенные до блеска ботинки, шарф и новое пальто. Поправляя кепку, Алексей посмотрелся в зеркало. Вспомнился голос Григория, советовавший сидеть тихо.

Привычным движением он потянулся за дробовиком, стоявшим в шкафчике у двери, но тут же остановился. Немного подумав, Кобылин все же протянул руку и взял с полки черную папку, в которой лежал один-единственный чистый лист.

— Дурак ты, Кобылин, — со вздохом сказал Алексей своему отражению и вышел из квартиры.

Адрес он запомнил хорошо — номер дома отпечатался в памяти, а обратный путь на метро Алексей не забыл бы и под страхом смертной казни. Так что когда он вышел на улицу, прямо под легкий белый снег, валивший с неба, то сразу уверенно зашагал к высотным домам, видневшимся вдали. Идти было непривычно легко — в бок не давило оружие, на улице было светло, а прохожие не напоминали обитателей тьмы, вышедших на охоту. Кобылин вдруг понял, что он впервые идет на задание без оружия, без поддержки, без напарника, что может вовремя прикрыть спину. Стало немного не по себе. Но ощущение новизны взбодрило, заставило сердце биться чаще, разгоняя по жилам горячую кровь. Алексей почувствовал себя беззащитным, но только обрадовался этому. Это чувство заставляло быть предельно осторожным, заставляло продумывать каждый шаг заранее. А оружие в кармане провоцировало решить все проблемы парой точных выстрелов. Но сегодня выстрелы не должны прозвучать. Кобылин вышел на другую охоту, охоту за правдой.

Он не собирался повторять свои прошлые ошибки, и поэтому стороной обошел двух старух, дежуривших у ларька со свежим хлебом. Вместо этого Кобылин сразу пошел к подъезду, из которого вчера вечером он выбежал вне себя от гнева и отчаянья. Днем этот двор выглядел иначе. Высотные дома, окружившие бывший пустырь, оказались не загадочными замками, а унылыми коробками. Снег, устилавший двор белым покрывалом, превратился в грязную жижу. Машины разъехались, оставив после себя на дороге следы из комьев грязи. Где-то звонко ухала музыка, у соседнего дома о чем-то громко спорили школьники, разодетые в пестрые курточки и напоминавшие стайку аквариумных рыбок. Сейчас Кобылину было сложно поверить в то, что он видел здесь прошлой ночью. Казалось, весь вчерашний вечер — лишь дурной сон, о котором можно забыть, если хорошенько зажмуриться.

Алексей страстно желал, чтобы так оно и было на самом деле. Ему так хотелось просто развернуться и не торопясь вернуться к метро, что он едва не сделал это. И лишь увидев, как к подъезду подошла женщина в черном платке, он взял себя в руки и поспешил к ней.